Когда Сашка был маленьким, кто-то мечтал о вещах совершенно
приземленных, и сразу как вырастет хотел стать космонавтом, пожарником
или библиотекарем, а кто-то наоборот мечтал о высоком и думал, что будет
гаишником, товароведом, или, на худой конец, какой-нибудь валютной
проституткой. Сашкина детская мечта выпадала из общего ряда напрочь.
Сашка мечтал о Государственной премии. Вот сделаю чего хорошего для
страны, мне дадут Государственную премию и можно будет купить много
фруктовых мороженых по семь копеек и еще останется маме на платок. Зачем
маме платок Сашка тогда не думал, но во всех смотренных им кино матерям
дарили платки, а они в ответ плакали. От радости.

Шло время. Сашкины сверстники давно забыли про свои мечты, забыли про
космонавтов и проституток. Сашка про Государственную премию помнил. Он
очень хотел чтоб его наградили Государственной премией. И не только
хотел - он действовал. Он окончил институт и пошел работать в оборонку
только потому, что в оборонке Государственные премии давали чаще чем,
например, в сельском хозяйстве. Может быть меня поправят сельские
труженики и скажут, что это не так, может быть, - это не главное.
Главное то, что Сашка работал хорошо. Он думал, что за плохую работу
премии не положены. Тем более премии Государственные. Только Сашке не
везло с премией. Нет, он всегда на переднем крае, он всегда впереди
затыкает все дыры и всегда это лучше всех у него получается. А с премией
Сашке не везло: обязательно находился кто-нибудь кому эта премия больше
чем Сашке положена. Облом за обломом. Сашка не унывал. Время есть
работаю хорошо, - думал он, - не дали сейчас, на другом объекте
заработаю. Мечта ведь.
Наконец, вроде бы, судьба повернулась к Сашке лицом за этот объект
премию должны были дать непременно. И непременно Сашке. Директор ему так
и сказал: Вы, Александр Николаевич, первый кандидат на Государственную
премию от нашего КБ. Сказал, подписал приказ, направляющий Сашку членом
Государственной приемочной комиссии. Чтоб наверняка. Подписал и проводил
Сашку объект принимать, т. е. сдавать, или принимать все-таки? Не
главное.
Главное, что буквально накануне сдачи объекта Сашке позвонили. Позвонили
и сказали, что он опять пролетает. Мимо кассы. Потому что у одного
генерала юбилей. а значит ему эта Государственная премия важнее и
положенней. Гораздо. А еще сказали, что того генерала и еще одного
генерала в состав комиссии включили. Ну это понятно: раз объект
принимал, в комиссии был значит достоин премии. Директор звонил, между
прочим. Сам. Сказал. чтоб Сашка не расстраивался, потому что уж в
следующий раз...
А Сашка и не расстроился. Он только повел себя несколько странно: взял,
сходил посмотрел на этого лысого генерала и поздоровался, взял пару
напильников и кусок нержавейки, взял пасту ГОИ и кусок тонкого фетра,
взял паяльник и кусок припоя. Со всем этим Сашка уселся в углу номера,
закрыл своими широкими плечами свои намерения и ну мастерить. Медлено и
вредно. Напильником пошваркает, паяльником подымит, фетром потрет и по
новой напильником. Всю ночь просидел.
Наутро комиссия на объект пошла. Объект хитрый и опасный. И
взрывоопасный, и пожароопасный. Оборудование дорогое, нашей, между
прочим, разработки, а лучше иностранного. Чтобы оборудование сберечь во
всех зданиях БАПСов понаставили. Нет именно через букву "П" пишется.
Потому что БАПС это система пожаротушения такая. С офигенным внутри
давлением: там воду пороховым зарядом из емкостей выдавливают и эта вода
через форсунки хлещет. Если что. В том смысле, не если что, а когда
датчики сработают. Оптические: как сверкнет, не дай бог, так датчик
срабатывает и БАПС потоп устраивает похлеще вселенского.
Ходит комиссия по объекту, бронедвери все настежь, в цехах все фонарики
и лампочки горят - комиссии работу показывают. Даже батареи отопления
шпинделяют вовсю - хоть и лето, а котельную тоже испытывать надо.
Комиссии жарко. Комиссия потеет. Особенно генералам - им министр еще не
разрешил кители снимать с фуражками. А еще генералы в два раза больше
потеют, потому что вчера в номере отмечали премию Государственную. Сашка
видел, когда здороваться ходил.
И вот в одном помещении, где особенно жарко было, генерал не выдержал:
фуражку снял и лысину платочком вытер. Так и сверкает лысина.
Досверкалась. У БАПСа есть такое свойство, что вода со всех сторон
хлещет. Быстро так. Секунды две и метр от пола уровень. Было бы больше -
бронедверь открыта, через нее много вытекло. Все мокрые. Совсем мокрые -
в БАПСе семнадцать атмосфер давление. Видели на автомойках какими
аппаратами машины моют? Так вот это со всех сторон и сильнее. Даже
отряхиваться бесполезно. А кого и с ног сбило. Сашка сухой только - он
успел за бронедверь спрятаться а потом на нее и восе залез, чтоб ноги не
замочить. Все на генерала орут, хотя и не почину - на генералов орать.
Орут, лысым хером называют, и журят, что фуражку снял и лысиной сверкал
перед датчиками. Генерал молчит, на карачках ползает - фуражку ищет.
Только Сашка на генерала не орал. Сашка снял с лацкана и спрятал в
карман значок. Блестящий, полированный, самодельный значок с ракетой и
надписью. Такие значки многие видели - на дембелях-ракетчиках. Сашка
оказывается себе значок ночью делал. Классный значок, только все такие
значки выпуклыми делают, а у Сашки вогнутый получился. Зато блестит
сильнее и "зайчики" красивые.
В общем, Сашка значок спрятал и тихо так мне сказал: "Знаешь, Игорь, ну
ее нахуй - премию, не для премий живем". Никто тогда не услышал. Кроме
меня.
А премию Сашке дали. Государственную. И орден дали. Потом. Потому что
жить надо не для премии. Даже если мечта есть. Платок он купил.