В проектном отделе строительной конторы.
Пришел очередной заказчик. Озвучивает задание:
- У меня есть недостроенное одноэтажное здание в центре города. Строил под офис. Вы можете его достроить и запроектировать еще один этаж, чтобы получилось двухэтажное здание, но только с плоской кровлей?
- Можем.
- А кровля точно будет плоская?
- Почему бы и нет? Хотите плоскую - сделаем.
Задумался:
- А может быть вы и трехэтажное можете, но с плоской кровлей?
- Можем и трехэтажное. А почему для Вас так важно, чтобы кровля была плоской?
Мужик, довольно улыбаясь:
- А я сверху еще один этаж поставлю! Сам. Потом как-нибудь!
Недоуменно смотрю на него:
- Так если Вам нужно четырехэтажное здание, мы можем спроектировать для Вас четырехэтажное...
Клиент, настороженно:
- А кровля плоская будет?




Была у меня одно время дача. И решил я на даче баню построить. Подсказали мне, что в паре сотни километров от города, срубы на баню делают. По сравнению с городом – намного дешевле и качество на уровне. Заказал. Через некоторое время звонят: готов твой сруб, забирай.
Приехал, осмотрел изделие (класс!), договорился с попутной машиной, загрузили и поехали. Выехали в ночь, а под утро на месте уже были. Однако, по прибытию водила с напарником отказались оказывать помощь в разгрузке, даже за плату. Ну а где я в 06 утра, за городом, на даче, грузчиков найду?! Взгрустнулось даже.
Тут я вспомнил об одном из своих друзей, Мите. В прошлом, мы вместе в ОМОН служили. Я потом перевелся на другую должность, а Митя там и служит. Думаю: чего они там в ОМОН без толку бегают, да железяки тягают? Пусть помогут бывшему коллеге! Звоню Мите, по голосу ясно, что человек с бодуна или недавно закончил гулять. Вкратце объясняю ему: приехал на дачу, привез сруб, один выгрузить не смогу, помощь нужна! На том конце провода тишина, видимо туго соображает братишка после гулянки. Потом слышу: "Всё, мне на телефон больше не звони, жди, я скоро буду"!
Ладно, это хорошо, что Митя скоро будет. Но, что-то он резко разговор прекратил. Странно как-то. Даже не обматерил, за то, что я как фашист с раннего утра ему свои проблемы рисую. Я сел на крылечко, жду. Водила с напарником в грузовике спать улеглись.
Минут через 30-40, через забор со стороны леса, запрыгивает ко мне на дачу Митя. Весь запыхавшийся и распаренный, как от маршброска по пересеченной местности. Подходит ко мне, косится на машину с баней в кузове и спрашивает, не здороваясь: «Ну и где труп»? Я в ахе: «Какой труп»? Митя пучит глаза и заявляет: «Ну, тот, что тебе выгрузить и спрятать нужно»…
Оказывается, Митя немного перепутал слово, используемое мною в разговоре «сруб» и воспринял его как «труп». Похмелье, 06 утра, качество телефонной связи… Поняв мою просьбу по-своему, он откликнулся на просьбу друга о помощи и на такси выехал из города. Километров за несколько до дачи, он отпустил такси, спрятал заранее выключенный телефон и лесом, стараясь быть не замеченным, бежал ко мне…
Сруб мы благополучно разгрузили. А потом весь день пили пиво и радовались жизни.
Вот тогда я понял – настоящие у меня друзья, готовые подносить патроны и разгружать трупы, не задавая при этом лишних вопросов. Все вопросы –потом…





«Черная таможня»
Часть 1
Были как-то раз у нас два практиканта со средней мореходки. Парни были «ураган»: каждый из них прямо как тот курсант из старого морского анекдота:
- Эй, сколько на румбе?
- Да тут один я стою!
- Дурак, курс какой?
- Второй! Бакинская мореходка!
Так вот… тут рассказчику надо долго и обстоятельно набивать трубку душистым капитанским табаком. Но, увы, я уже давно не курю. Много лет назад я как-то решил покурить при бункеровке судна. Так одна половина экипажа дружно залила меня пеной из огнетушителей, причем с головы до ног. А другая половина бросилась к леерам, где изготовилась мгновенно прыгнуть за борт при первых же признаках начинающегося взрыва. После того, как я смыл с себя всю эту пену, капитан торжественно пообещал мне, что в следующий раз, если живы останемся, он скормит мне все папиросы, какие найдет на пароходе. Вечером того же дня я попытался проглотить одну папиросину для пробы. Всё – больше я не курю.
Так вот… я помню с чего начал: вернемся к практикантам. Старпом, протестировал их и ужаснулся. Отдавая практикантов в рабство боцману, он сказал: «это настоящие «ураганы»! в руки им ничего, кроме столовых приборов, не давать, на открытую палубу не выпускать, а вот на берег увольнять обязательно, вдруг нашему славному экипажу повезет, и они потеряются».
Практиканты не терялись нигде, а по интенсивности своего негативного воздействия на команду и судно, они действительно оказались почти сопоставимы с тропическим ураганом. Однажды, прослушав мой нравоучительный рассказ о вреде курения и возможностях табачной кулинарии, практиканты решили срочно бросить курить. Для этого они выкинули все свои запасы сигарет за борт и взяли с каждого члена экипажа "честное слово", что им никто не даст курева, как бы они не просили.
А уже где-то дня через три они скурили почти весь запас чая на пароходе и начали подбираться к фикусу в капитанском салоне, не догадываясь, что фикус пластмассовый. И тут мы заходим в один из портов Северной Америки.
Часть 2
- Эта ваша банкнота? – спросил «штатский» и показал судовому доктору пятьсотдолларовую купюру.
- Да! – согласился доктор – а в чем проблема?
- Видите ли сэр, все банкноты, номиналом свыше ста долларов выводятся из обращения – сказал другой «штатский» - особенно пятьсот долларов, которые наиболее популярны у колумбийских наркобаронов, так откуда у вас эта купюра?
- Из Колумбии – признался доктор.
«Штатские» переглянулись, а полицейский положил руку на рукоять своего револьвера.
- А как вы попали в Соединенные Штаты Америки?
- На пароходе, мы груз из Колумбии привезли.
- Что за груз? – спросил «штатский»
- Цинковый концентрат – начал объяснять доктор – это такой порошок без цвета и запаха...
Тут Док понял, что сказал лишку и замолчал.
- И много у вас этого порошка? - вкрадчивым голосом продолжал допрос "штатский".
- Тридцать шесть тысяч тонн – ответил доктор и громко заявил – я не буду больше отвечать на ваши вопросы, требую своего адвоката – потом подумал и добавил – и консула.
- А почему не будете отвечать на вопросы? – не успокаивался «штатский».
- Потому что я арестован и мне положен адвокат – доктор показал глазами на наручники.
- Это ради Вашей же безопасности – произнес "штатский".
- Действительно? – удивился Док – без них я себя чувствую гораздо безопасней.
Через полчаса вахтенный помощник сообщил капитану, что причал, на котором стоит судно, оцеплен вооруженными людьми.
«Как в порту в Колумбии» - подумал капитан: «но деньги вряд ли привезут».
Он ошибся, деньги привезли, причем те же самые. Вместе с пятисоткой прибыли доктор с двумя «штатскими» и Береговая охрана с таможней. "Штатские" проверили документы на получение денег, сняли наручники с доктора и оцепление с пирса, вернули злосчастную банкноту и испарились. А вот таможня всё не сдавалась.
Часть 3
Таможня бывает «белая», а бывает и «черная». «Белая таможня» приходит в белых рубашках и проверяет документы. «Черная таможня» приходит в рабочих комбинезонах с инструментами и первые четыре часа разбирает пароход. Потом они обедают. За это время судовые механики стараются очистить от грязи и копоти всё то, что те разобрали. После обеда парни из «черной таможни» собирают пароход обратно.
Таможня, которую док притащил за собой – была «черная». Казалась, у "чёрной таможни" была только одна сверхзадача: отвернуть на пароходе всё, что отворачивается и отвинтить всё, что отвинчивается. Такие вот маньяки с отвертками и шуруповертами. Наши механики ходили несколько озадаченные тем, насколько лучше них таможенники знали устройство судна, его агрегаты и механизмы. Третий механик, когда парни из "чёрной таможни" всё таки вскрыли утиль-котел в фальштрубе, не смог сдержать своего восхищения и выдал: «эвона как! так вот значит, как тут всё устроено!» Этим своим высказыванием он сильно развеселил практикантов, огорчил старшего механика и изумил доктора.
«Ураганы» обычно тусовались около камбуза, где пытались спереть остатки чая у буфетчицы. Там то они и заметили, что их подслушивают. Один из таможенников, скорее всего, понимал по-русски и, умея шевелить ушами, постоянно держал их направленными на практикантов, вне зависимости от положения своей головы.
Истории точно неизвестно, что и как тогда курили эти "ураганы", а также, чем они мотивировались, когда примитивный и одурманенный мозг одного из них повелел своему носителю громко прошептать: «боже, надеюсь, эти таможенники никогда не полезут в фекалку».
Сказано - сделано! На следующее утро приехал микроавтобус с двумя водолазами. Впервые, за двадцать с лишним лет, люк доступа в фекальный танк было решено вскрывать. А это 28 здоровенных гаек и, примерно, сорок слоев краски, которую выжигали паяльной лампой. Почти три часа «черная таможня» откручивала прикипевшие гайки, а потом ещё минут двадцать водолаз нырял в фекальную цистерну. Эти двадцать минут были адом для всех, кроме него. У водолаза был свой собственный воздух для дыхания, а у всех нас – только общий: смешавшийся с тем, что выходило из открытой горловины, где по дну цистерны ползал водолаз, активно перемешивая её содержимое.
Ничего не найдя, старший таможенник пошел жаловаться капитану на практикантов, что те ему «неправильно стукнули».
В капитанский салон были вызваны «ураганы».
- Что вы сказали? – начал допрос капитан.
- Чтоб таможня в фекалку не лезла! – ответил один из практикантов.
- А вы? – капитан повернулся к таможеннику.
- А мы полезли - сказал тот.
- И в чем вопрос? – удивился капитан.
Больше «черная таможня» на пароход не приходила. Местные портовые власти выдали нашему пароходу официальный запрет "осуществлять заходы в порты США". На излишне эмоциональный вопрос обескураженного капитана о причинах такой дискриминации, американский портовый чиновник ответил: «да уж больно сильно вы воняете!»