Люди со своим "поиском внеземных цивилизаций" мне напоминают моего сына Андрюшу, который в шесть лет вычитал в детской энциклопедии про АЭС и пошёл их искать, "чтобы заглянуть в реактор и посмотреть, как оно там булькает".
Обошёл три детские площадки и две соседние улицы. Не нашёл АЭС. Сделал вывод, "что никаких АЭС не существует".



Сегодня утром тороплюсь на работу. Консьержка наша, бесподобная Лена, кричит из своего окошка:
- Наташа! У вас всё хорошо?
Удивлённо останавливаюсь.
- Все отлично, Лена! - Кричу в ответ. - Не считая того, что опаздываю.
- Ай, поверьте, на смертном одре вы, может быть, вспомните, как мы тут с вами мило болтали, но точно не вспомните о каких-то скучных опозданиях на работу!
Я согласно улыбнулась и поинтересовалась в ответ:
- Как ваши дела?
- Могли быть и лучше! - Охотно отозвалась Лена.
- Что так?
- Алла уволилась, и я никак не могу подобрать себе сменщицу! Вчера утром приходила одна, ну такая интеллигентная - просто, королева английская, подвинься! Расположились с ней за столиком, стали разговаривать и пить чай, как две благородные леди. Я расписывала ей наш подъезд во всей красе и уверяла, что только по недоразумению здесь не висит табличка "Подъезд образцового содержания"...
И тут из лифта выходит Гриша, жилец из 79-й. В жёлтых трусах и шлепках. Как из бани, честное слово.
- Доброе утро, дамы! - Помахал нам игриво, встал на крылечке и курит.
Мы ошелело смотрим на него в камеру и понимаем только одно - человек соблюдает баланс: одновременно гробит и закаляет свой молодой организм, чтоб у него всё хорошо было.
У новенькой мгновенно запотели очки. А меня разобрал смех. Это же эпизод для комедии в духе Георгия Данелии.
Он возвращается обратно, я ему кричу:
- Григорий, вы бы хоть куртку накинули! На улице минус пять!
Сменщица же моя высокодуховная побледнела и залопотала:
- Боже, боже, какой кошмар! Нет, я к такому не готова! Я не смогу! Нет, нет, нет...
Как курсистка, честное слово. Подумаешь, человек вышел на крыльцо в трусах! Да, в феврале. Да, на крыльцо многоквартирного дома. Да, трусы были ярко-желтые. Но ведь они были!
Я стала ее успокаивать и убеждать, что это наш местный клоун, совершенно безобидный, подрабатывает актером, немного склонен к эксцентрике. Даже приврала, что он вообще тут снимает квартиру и через месяц съедет.
- Целый месяц! - Ужаснулась эта воспитанница института благородных девиц. - Я столько не выдержу!
И тут этот клоун снова выходит из лифта! На этот раз в куртке.
Кричит:
- Лена, вы просили - я надел куртку!
И распахивает ее эффектно, как чертов эксгибиционист в парке.
А под курткой вообще ничего. Даже жёлтых трусов!
Наташа, ну что вы смеётесь, я так сменщицу себе никогда не найду!



Ай да Пушкин
Мой младший сын ходит по комнате и учит наизусть стихотворение Пушкина «Зимнее утро». Слушая его бормотание, я вспомнил историю, которая произошла много-много лет назад, когда я еще сам учился в школе, и учительница русской литературы Нина Петровна задала на дом выучить любое стихотворение Александра Сергеевича.
У нее был открытый урок, и она хотела провести его в форме литературной гостиной. Причем, Нина Сергеевна предупредила, чтобы мы договорились между собой и выучили разные произведения, дабы не повторяться. Ну мы и договорились. Конечно, все хотели рассказывать «Я помню чудное мгновенье».
И вот, открытый урок настал. Задние ряды торжественно заняли директор, завуч и учителя из других школ. Все шло прекрасно. Гости, одобрительно кивая головами, прослушали, как Леночка Шлегель, будущая золотая медалистка школы, с чувством рассказала «Ангела». Затем Серега Гисич оттарабанил пресловутое «Чудное мгновенье». А потом настала очередь Вовки Ляпкало… Он откашлялся и начал:
Гляжу, как безумный, на черную шаль,
И хладную душу терзает печаль.
Когда легковерен и молод я был,
Младую гречанку я страстно любил;
Все начали прислушиваться – такого стихотворения никто не помнил. Нина Петровна забеспокоилась. А Вовка продолжал:
Прелестная дева ласкала меня,
Тут выступление Володи было прервано возмущенным голосом завуча:
- А это точно Пушкин?
Но директор сказала:
- Пусть продолжает.
И он продолжил. Я думаю, Вовку еще никогда не слушали с таким вниманием. Мы узнали о презренном еврее, измене гречанки, а потом и вовсе услышали:
В покой отдаленный вхожу я один...
Неверную деву лобзал армянин.
- Хватит! – завизжала Нина Петровна.
Наступила нехорошая пауза.
А Ирка Лисина вдруг спросила у учительницы:
- А что такое лобзал?
Лицо Нины Петровны покрылось красными пятнами. Вопрос Ирки остался без ответа.
Слово снова взяла завуч:
- Я считаю, Пушкин не мог написать такого стихотворения! Это грязная пародия, подкинутая школьникам для разложения их морального духа и подрыва устоев партии! Я давно подозревала, Ляпкало, что ты морально неустойчив!
Ее прервала директор:
- Я думаю, на этом мероприятие закончено. Все свободны. А вы, Нина Петровна, зайдите ко мне в кабинет.
Вовку Ляпкало разбирали на комсомольском собрании. Однако он упрямо твердил, что это стихотворение Пушкина, списанное из дембельского альбома отца. Это только усугубило сомнения в авторстве Александра Сергеевича. Члены комскомитета выразили единодушное мнение: это не Пушкин. Вовке объявили выговор.
Как я узнал позже, Нина Петровна перерывала всю скудную школьную библиотеку, но это стихотворение так и не обнаружила. Потом эта история, конечно, забылась, и спустя много лет на встрече одноклассников Вовка принес сборник стихов великого поэта и лично каждому из нас его показал. А потом еще раз прочитал, к великому удовольствию всех собравшихся. Жаль, что Нины Петровны на встрече не было.