Дню ракетных войск и артиллерии посвящается!

Ми-8 плавно садился на футбольное поле части. Командир полка, в последний
раз поправив портупею, пошел на доклад.
- Товарищ генерал-лейтенант! В вверенной мне части происшествий не
  случилось… - бодрым командирским голосом доложил наш полковник Макаров.
  Винты вертолета еще вращались, из его чрева на зеленое поле высыпало
  человек семь комиссии. К нам приехала «внезапная» проверка из штаба
  армии. «Внезапная» - потому что о ней знал весь наш ракетный полк еще
  неделю назад. Естественно в этот день в нарядах стояли самые толковые,
  вся трава стала зеленой, а бордюры белыми.
- Так-с, с чего начнем? - спросил генерал-лейтенант. И дружно всей
  комиссией пошли в расположение части.
- Смир-р-р-рна!!! Товарищ генерал-лейтенант, за время моего дежурства
  происшествий не случилось. Дежурный по роте старший сержант Седов.
- Вольно! - ответил генерал.
- Вольна!!! - продублировал сержант.
Седову до дембеля оставалось всего ничего, и в этот ответственный наряд
его поставили как самого опытного, знали, что он не зарубится, как
говорили в части.
- Сколько служить осталось, сержант?
- Четыре месяца, трищ генерал-лейтенант!
- Понятно.
Глава комиссии был не первый год в армии и прекрасно понял, что Макарова
предупредили о проверке, раз в наряде у него «деды».
- Так… Ну раз тут у тебя все в порядке, давай посмотрим что на хоздворе, –
обратился он к командиру полка.

Хоздвор стоял немного на отшибе. За плацем, за столовой. Это был
обыкновенный свинарник, голов на тридцать. Кое-что из той свинины, что
здесь выращивалась, попадало не только в офицерскую столовую, но и на
солдатский стол. И главным на хоздворе был рядовой Загоруйко. Он
прослужил здесь уже полтора года, сам он был выходцем из Западной
Украины, но парнем был городским и до своей службы в армии о свиньях
знал только, что они источник сала. А еще у него дома осталась немецкая
овчарка, по кличке Ника, которую ему подарил дед на четырнадцатилетие.
Но сейчас не об этом. Будучи не первый день в армии, Загоруйко тоже
привел в порядок и свинарник и себя. Подворотничок сиял, бляха блестела,
- все как положено. В свинарнике тоже было относительно чисто, свежая
солома, чистые поилки… Хотя ему сказали, что вряд ли Он к тебе зайдет,
но все же… Ты смотри если что.
А генерал-лейтенант, поняв, что в части недостатков ему не найти, решил
докопаться хоть до чего-нибудь. Где самое грязное место? Правильно –
хоздвор. Еще на подходе к свинарнику было слышно как тридцать свиных
голов хрюкают и повизгивают, - шум стоял такой, что мама не горюй! И
запах! Запах!!! Вообще, запахом это назвать нельзя. Вонь, она и есть
вонь.
Дверь в свинарник открылась и на пороге показалась высокая, статная
фигура проверяющего.
- Смир-р-рна-а!!! - вскочил Загоруйко, и сделав четыре строевых шага
  подошел к генералу на расстояние вытянутой руки. В этот момент в
  свинарнике произошло нечто неимоверное! Все свиньи, услышав команду
  своего свинаря, как одна замерли, и стояли не шелохнувшись, не произнося
  ни звука!
- За время несения службы во вверенном мне подразделении происшествий не
  случилось, старший по хоздвору рядовой Загоруйко!
- Вольно! – ответил генерал. Было слышно как муха на другом конце
  свинарника бьется о стекло.
- Вольна-а-а!!! – продублировал Загоруйко, сделав шаг в сторону и назад,
  как и положено по Уставу, давая проверяющему возможность пройти вперед.
  После второй команды «вольно» свиньи опять начали двигаться и постепенно
  все громче и громче издавать свои свинячьи звуки.
Генерал-лейтенант посмотрел на рядового, с тоской окинул взглядом
свинарник, молча развернулся и вышел. Выйдя из свинарника, он все так же
молча направился к вертолету. Уже там, в вертолете, когда они были на
пути в штаб, его заместитель набрался храбрости и спросил:
- Товарищ генерал-лейтенант, почему комиссия покинула полк?
- Понимаешь, у них даже свиньи честь отдают…
На следующий день мы узнали, что наш полк получил оценку «отлично» по
боевой и политической подготовке, а рядовой Загоруйко – отпуск домой на
десять суток без учета проезда туда и обратно.

 

 

 

Мужик открыл собственную химчистку. Закупил самого новейшего
оборудования. Вложил все, что имел, плюс кредиты. Но народ к нему не
пошел. Кредиторы взяли за горло, и пообещали на улицу выкинуть с детьми.
Что делать? И решил мужик повеситься, в этом случае у жены и детей хоть
крыша над головой останется. Но перед этим потянуло его в церковь
сходить, у Господа помощи попросить, так, на всякий случай, в Бога-то он
не верил.
А в двух домах от химчистки жена одного увольняя допекла его все-таки
просьбой выбить ковер, отмазки у того кончились, года с два уж просила,
к тому же в гостях был его брат такой же здоровяк. Приняли они грамм по
700 и потащили коврик во двор. А ковер был семейной реликвией,
подаренной еще на свадьбу пробабушки.
Взяли эти два бугая ковер за углы, да как тряхнут. А он в клочья возьми
да и разлетись, видать истлел уже. Мужик за голову: Что делать? Живьем
ведь сожрут! Собрали эту ветошь и в ателье. Там их в ковровую мастерскую
послали. Те тоже руками разводят, зато предлагают изготовить за пару
дней новый, который будет неотличим от старого. Деваться некуда,
согласились.
Жене мужик наплел, что выбивать этот ковер уже бесполезно и что он сдал
его в химчистку тут рядом и через два дня заберет.
И в этот день к ним в гости как раз теща с тестем, да еще с какой-то
дамочкой приехали. Народ компанейский, коммуникабельный – полгорода в
знакомых. Как увидели принесенный ковер, так и ахнули: такой идеальной
чистки никто из них в жизни не встречал. И давай знакомым об этом
трезвонить.
А владельца той химчистки, с которого началось повествование, в
воскресенье стали замечать на оживленном перекрестке. Он доставал из
багажника нового джипа маленькие Библии и раздавал прохожим. Советуя им,
в момент полного отчаяния, попросить помощи у Господа, он поможет. Ему
же помог. Ведь когда он вернулся из церкви в свою химчистку и засунул
было голову в петлю. Вдруг попер народ с барохлом на чистку, прямо дуром
попер. Про какой-то ковер все твердили, но он не обратил на это даже
внимания..